Михаил Пискунов — о необычной техно-опере Виктора Аргонова, посвященной футурологическим фантазиям на тему альтернативной судьбы СССР
На проект музыканта из Владивостока Виктора Аргонова (лидера электронного коллектива «Комплексные числа»), техно-оперу «2032: Легенда о несбывшемся грядущем», я наткнулся случайно — нашел на просторах социальной сети «ВКонтакте» группу, посвященную фантасту Ивану Ефремову, которого я безмерно уважаю и почитаю. Там в аудиозаписях оказался отрывок из этой техно-оперы. Заинтригованный, я решил порыться в Интернете — нашел сайт проекта, скачал все треки и немедленно прослушал. Техно-опера вышла на музыкальный рынок еще в 2007 году (ограниченным тиражом в несколько тысяч дисков), но широкому слушателю она практически неизвестна. Это при том, что такие далеко непоследние представители отечественной научно-технической и гуманитарной интеллигенции, как Сергей Лукьяненко или Леонид Каганов, «2032» официально одобрили. Как бы то ни было, считаю, что «Легенда…» — это целое событие в культурной жизни нашей страны, и хочу поделиться впечатлениями и размышлениями по этому поводу.
Сказать, что мне понравилось, — не сказать ничего. Впервые я обнаружил на российской сцене полностью концептуальный (текст и музыка неразрывно связаны) музыкальный проект, который написан интеллектуалом, затрагивает массу действительно важных проблем, связанных с настоящим и будущим, и при этом приятен для восприятия. В общем, уже две недели не могу оторваться. Но обо всем по порядку.
Наверное, на планете (по крайней мере, на ее цивилизованной части) не осталось ни одного взрослого, образованного человека, который за последние 20 лет ни разу не задался бы вопросом: а что бы случилось, если бы СССР не скончался в муках? В нашей многострадальной стране этот вопрос возникает чуть ли не каждый год у десятков миллионов соотечественников. Во всяком случае, такие рупоры мнений Рунета, как ЖЖ и сотни самых разных тематических и не очень форумов, буквально завалены воспоминаниями и жаркими дискуссиями о недавнем советском прошлом и о том, что именно оттуда неплохо было бы перенести в нашу реальность. Среди молодого поколения, которое СССР не застало, но зато видело беспредел 1990-х и унылую «стабильность» 2000-х, активно культивируется «советский миф» — представление о Советском Союзе как о некоем навсегда закончившемся «золотом веке», трагически потерянных райских кущах. «Легенда о несбывшемся грядущем», рисующая альтернативную историю с 1985 года, на первый взгляд, вполне в русле этой ностальгии по «советскому проекту». Но на самом деле все гораздо тоньше и интереснее, это отнюдь не очередная клюква в стиле современной реваншистской российской фантастики — про корабли с двуглавыми орлами серпами и молотами на корпусах, бороздящие просторы Галактики, или про крутого генерала, который с помощью русской смекалки подрывает коварные планы «империалистического Запада» и разрушает США в отместку за распад СССР.
Техно-опера «2032», как уже говорилось, живописует нам картину будущего в жанре альтернативной истории, в которой после смерти Константина Черненко в 1985 году на мартовском пленуме ЦК КПСС генеральным секретарем был избран не Михаил Горбачев, как в действительности, а Григорий Романов — тогда первый секретарь ленинградского обкома партии. История, соответственно, сложилась иначе, а проблемы перестройки решались в другом ключе. Отмечу, что в этом нет ничего фантастического — Григорий Романов был вполне реальным оппонентом Горбачева, ставленником другого клана бюрократической советской элиты. Но вернемся к сюжету. Преодоление экономических трудностей в вымышленном СССР осуществилось по-другому, и к 2032 году, когда, собственно, и разворачиваются события оперы, сформировалось новое общество, хотя и имеющее набор «родовых» позднесоветских травм, но вполне благополучное. Достичь такого результата удалось весьма интересным образом. Но для пояснения всех тонкостей происходящего необходимо сделать небольшой экскурс в недавнюю историю нашей страны.
Экономические проблемы СССР начались не 1980-х годах, а гораздо раньше — в конце 1950-х – начале 1960-х. Они были своевременно замечены как научной, так и политической элитами страны. Кратко суть этих проблем можно свести к следующему: при тогдашних темпах роста экономики СССР и объемах производимой продукции существующая плановая система организации хозяйства уже не была способна своевременно получать весь необходимый массив информации, обрабатывать ее и вовремя на нее реагировать, чтобы создать корректный план для каждой отрасли и предприятия. Один человек может хорошо управлять одним заводом, десятерым под силу координировать работу сотни заводов, но вот с десятками тысяч самых разных предприятий и тысячами сложнейших производственных цепочек вовремя не справятся даже тысячи руководителей, тем более что этими тысячами руководителей, в свою очередь, должен руководить кто-то еще. В 1965 году началось проведение экономической реформы Либермана — Косыгина, которая заключалась во введении элементов рынка в советскую систему хозяйствования (увеличивалась хозяйственная свобода предприятий, главным экономическим показателем становились прибыль и рентабельность предприятия). Реформа оказалась половинчатой, хотя и явно дала неплохой положительный эффект. Но до сих пор среди историков экономики и экономистов (как правило, полярных идеологических воззрений) не утихают споры на тему того, чем эта реформа стала для СССР: последним спасательным кругом или очередным гвоздем в гроб советской плановой экономики, поскольку ввела в стройную систему органически чуждые ей элементы.
Но в рамках этой статьи меня интересует совсем другое, а именно проект, альтернативный реформе Либермана — Косыгина. Разрабатывался он одним из ведущих советских и мировых кибернетиков, академиком Виктором Михайловичем Глушковым на базе Харьковского института кибернетики АН УССР. Он предлагал создать Общегосударственную автоматизированную систему учета и обработки информации (ОГАС), то есть систему управления экономикой СССР на основе сети мощнейших компьютеров того поколения, которая связывала бы центры сбора данных, расположенные во всех регионах страны. В 1964 году академик Глушков разработал эскизный проект. В идеале ненадежных и вороватых бюрократов-плановиков с их отраслевыми и клановыми интересами должен был заменить холодный, безразличный и фантастически быстрый для таких вопросов мозг машины, протянувшийся от Калининграда до Владивостока. Даже для СССР проект был революционным. Неудивительно, что большая часть как ученого сообщества страны, так и политической элиты отнеслась к нему со скепсисом. Кроме того, проект ОГАС имел еще одну неприятную особенность по сравнению с проектом Либермана — Косыгина: его стоимость была столь же фантастична, сколь и заложенные в нем идеи, приближаясь к стоимости советской космической программы. Для Советского Союза, который и так никогда не был богатейшей страной в мире, а еще и взвалил на себя бремя борьбы за планетарное доминирование на земле, воде и воздухе, такие расходы были явно неподъемными. Проект был завернут, хотя отголоски его встречались в официальных документах вплоть до перестройки. Собственно, партократы не увидели насущной необходимости для таких масштабных расходов и преобразований: дескать, зачем нужны какие-то компьютеры, когда все и так работает — надо просто немного «поколдовать» над плановыми показателями…
В сюжете «Легенды о несбывшемся грядущем» после 1985 года экономика СССР реформируется как раз в русле идей академика Глушкова и других советских кибернетиков, а не в духе ультрарыночных реформ, как это произошло в реальности. Ученый Плотников, сменивший в 2000-х Романова на посту генсека коммунистической партии вымышленного СССР, на основе проекта ОГАС и в его духе разрабатывает и внедряет Автоматическую систему государственного управления (АСГУ). АСГУ — это в чистом виде искусственный интеллект, которому доверено частичное управление экономикой (а отчасти и всеми остальными государственными делами) огромной сверхдержавы. При этом он имеет «женское» (sic!) сознание. Полностью АСГУ была завершена в 2019 году, а окончательно включена в систему управления страной в 2028. Cобытия техно-оперы происходят как раз через четыре года после этих событий. К этому моменту пост генсека занял уже ставленник, по-видимому, советской промышленной бюрократии — Милиневский. Собственно, Милиневский и АСГУ и есть главные герои. Вокруг их взаимоотношений и конфликтов разворачивается сюжет «2032». Ключевой конфликт происходит из-за того, что АСГУ, ориентируясь на свои вычислительные мощности, предлагает полностью передать ей управление всеми экономическими процессами в Союзе, начать переход к отмене товарно-денежных отношений и построению реального коммунистического общества. Милиневский же возражает ей, справедливо устрашаясь доверять столько могущества машине, с одной стороны, а с другой — не желая, чтобы партийные чиновники потеряли свои теплые и удобные места из-за автоматизации управления страной. Сделаю спойлер и заранее расскажу финал: все закончилось плохо, все умерли.
Такова в общих чертах сюжетная завязка. Ей-богу, думаю, что не всякое музыкальное произведение нуждается в подобного рода пояснениях. Сразу оговорюсь, что автор ни в коей мере не пропагандирует коммунистическую идеологию — она ему нужна, как и всякому талантливому творцу, только в качестве удобного фона. Виктор Аргонов прямо признался, что хотел поставить ряд футурологических и социальных проблем и обратить внимание людей на те стороны нашего советского прошлого, о которых сегодня не принято вспоминать не иначе как с усмешкой или злой иронией: сциентизм, ориентированность на будущее, вера в лучшее и возможное новое общество. Как отмечается в аннотации к опере, «это ни антиутопия, ни утопия, ни гротеск — скорее попытка фантастического переосмысления коммунистической идеи, ее болезненного романтизма и трагизма, столкновения недостижимого христианского идеала всеобщей любви и рационалистических экономических задач. Здесь нет пропаганды за или против, здесь есть лишь проблема. И, подобно жанру фэнтези, где средневековая обстановка не означает стремления автора вернуться в Средневековье, здесь социализм также не претендует на политический пафос — он лишь создает атмосферу, определенную эстетику происходящего». Характерно, что автор вовсе не олдскульный коммунист, оставшийся с советских времен, а скорее наоборот: сейчас ему тридцать с небольшим, а когда опера создавалась, было около двадцати пяти. Почитав его интернет-переписку с весьма интеллектуальными слушателями, способными к саморефлексии, я пришел к выводу, что здесь не обошлось без творческого «выстрела вслепую», который метко задел ту категорию советских людей, которые выросли на Ефремове и Стругацких (сам автор принадлежит к уже совсем другому поколению).
Музыкальная составляющая проекта тоже довольно интересна. Я не большой любитель электронной музыки и вряд ли смогу достаточно эрудированно проанализировать «2032» в контексте электронной сцены, однако не могу не отметить сильную связь музыки и текста. С одной стороны, электро/синти-поп, в стиле которого написана большая часть оперы, сделан максимально удобным для восприятия даже для тех людей, которые «электронщину» на дух не переносят, а с другой — автор для создания ностальгического эффекта у «бывалых» явно пытается достичь очевидного сходства с эстрадной и электронной музыкой позднего СССР. Если вдумчиво вслушиваться, то можно услышать интонации «Миража», «Ласкового мая», Space, «Гостьи из будущего», Жана Мишеля Жарра, Kraftwerk, даже советского гимна и другого музыкального ретро родом из 1980-х. Причем не в форме нарезки или плагиата, а очень толковым и умелым вплетением узнаваемых элементов и сэмплов в общую музыкальную нить. Удивительное ощущение: мелодии, под которые мы обычно привыкли слушать какую-нибудь очередную банальную и пошлую окололюбовную историю, вдруг сопровождают рассуждения в духе социальной философии или футурологии. В общем-то, это была одна из целей автора: «Цель — показать, что в ритмической электронной музыке с вокалом можно выражать более сложные мысли, нежели кто кого трахнул или какие в клубе диджеи. Надоела пошлятина и поп-философия ни о чем. Это относится и к «русскому року» тоже. Когда человек хочет написать что-то понятное всем, он неизбежно скатывается или в широкую абстракцию, под которую можно подогнать что угодно, или в бытовуху на любовную тематику. Есть о чем подумать. Научно-технический прогресс, судьба человечества, политика, психология, экономика».
Подводя итог, нужно сказать, что Виктору Аргонову удалось создать очень талантливое и небанальное музыкальное произведение. В «Легенде о несбывшемся грядущем» он сплавил множество разных эстетик советской и постсоветской литературы и соединил такие разные вещи, как «твердая» НФ и электронная музыка, в гармоничные и взаимодополняющие части единого целого. Разумеется, то, что получилось, — произведение отнюдь не для всех. Хочу процитировать пост одного пользователя с широко известного в Интернете «военно-исторического форума» (vif2ne.ru), поскольку он очень точно характеризует нынешние общественно-культурные приоритеты:«Итак, «Легенда» была предложена к прослушиванию примерно двенадцати персонам. Что поразило больше всего — основная оценка произведения: не «хорошо» или «плохо», а «недосуг было прослушать»! Пятеро из двенадцати за два и более месяца так и не смогли прослушать «Легенду»! Все они молодые и очень занятые люди, весьма и весьма продвинутые относительно общей массы, и как бы они ни были заняты, найти полтора часа на прослушивание они могли. Они также не ленивы. Попытки выяснить причину озадачили еще больше. Общее направление таково, что музыка и искусство вообще имеют очень низкий приоритет полезности. Там даже не просто пирамида Маслоу, но такое ощущение, что вершину заволокло туманом и люди перестали видеть верхние этажи пирамиды. Я никоим образом не давил — просто предлагал прослушать и давал ссылку на закрытый ресурс. Когда спрашивал, ответ был примерно такой: «Не было времени», на попытку переформулировать ответ получал: «Ну что это мне в конечном счете даст?!» Практицизм всех погрыз. Из оставшихся семи, которые прослушали, все мнения в той или иной мере положительны. Но… Буквально каждый второй сказал, что говорят слишком сложно, а те, что не сказали — подумали. Частично идеи, затронутые произведением, смогли уловить три-четыре человека. В общем, искусство перестает быть понятным народу… К другому приучили. Но не все потеряно. Хоть и непонятно, но винтики в голове забегали, хотя основное воздействие, как я и предполагал, создавали романтические темы. Техники и будущего частично. И политики и философии почти на нуле. Ну а родившихся в 60-х и 70-х рубит наповал. Только щепки летят, и ассоциации очень разные. От ностальгии и «За державу обидно» до романтики и музыкального духа 80-х».
Может, в этом есть старческое брюзжание, но мои собственные наблюдения и рекомендации друзьям и знакомым выявили примерно ту же картину. При этом сам я никоим образом к старикам не отношусь и лет 25–30 еще относиться не буду, а мой восторг от оперы, видимо, вызван тем (кроме ее безусловных объективных достоинств), что она попала ко мне в тот момент, когда мои собственные размышления и изыскания совпали с темами, затронутыми автором. Собственно, поэтому четверть этой статьи посвящена советской политике и экономике: для создания контекста, в котором развиваются события «2032» (если кого-нибудь эта рецензия заинтересует и он решит-таки ознакомиться с творчеством Аргонова).
Ни в коем случае не нужно пытаться слушать «Легенду о несбывшемся грядущем» фоном — только вдумчиво, вникая в детали. Тогда можно получить от нее большое интеллектуальное удовольствие и пощекотать себе нервы удивительными картинами вполне возможного когда-то (да и сейчас отчасти) будущего. В конце концов, не одним же постмодернизмом и бесконечным стебом над всем окружающим жив современный человек.