Артемий Троицкий – о том, за что обидно Леониду Парфенову, в чем парадокс современного телевидения и каких представителей отечественного андеграунда не стыдно слушать
Недавно у Артемия Троицкого родилась дочь, и, естественно, новорожденная для него важнее всего – поэтому музыкальный критик никого не зовет в гости и не выбирается в кафе. Тем не менее, он согласился дать интервью по телефону и рассказал, за что обидно Леониду Парфенову, где искать актуальную музыку и каких представителей российского андеграунда он слушает с удовольствием.
— Артемий, вы дружите с Леонидом Парфеновым. На ваш взгляд, повлияет ли его речь на вручении премии Листьева на описанную в ней ситуацию? Возможно ли в принципе изменение такого положения вещей, и если да, то каким образом?
— Я считаю, что речь Парфенова ситуацию отражает достаточно объективно. А не согласился бы я с ним только в том, что он говорит, что информационное вещание у нас ужасное, оно и конъюнктурное, и запрограммированное, в отличие от вещания развлекательного или киносериального показа, которые у нас якобы очень хороши. Я считаю, что и то и другое — ужасно. Что развлекательная вся эта попсовая история, что чудовищные сериалы, среди которых приличных попадается один на сотню, что информационное вещание — это все продукты одного и того же, более чем убогого качества.
А так, естественно, Леонид все сказал правильно, и, по-моему, все и без него это знали, в том числе и те, к кому эта речь была обращена. Я думаю, что столь большой резонанс она получила не потому, что она что-то реально означает и может на что-то повлиять. Нет, она ни на что не повлияет, потому что имеется определенная государственная политика, и определяют ее не Эрнст и не Добродеев, а Путин, Юмашев, Сечин, Сурков и прочие всем известные, а также некоторые малоизвестные товарищи. Точнее, друг другу они товарищи — мне они нифига не товарищи.
Так вот, резонанс эта речь имела, наверное, потому, что Леня — вообще человек очень осторожный, очень комильфо, и никогда себе прежде не позволял какой-то публичной критики. А тут он это сделал, и, конечно же, люди от одного этого слегка оторопели. А Леню в этой ситуации я понимаю очень хорошо. Об этом достаточно говорили и писали, но я хотел бы назвать еще одну причину, которая мне кажется очень важной. Дело в том, что Парфенов — он такой окончательный и бесповоротный до мозга костей телевизионный профессионал, выпускающий очень качественную, штучного, ручного изготовления продукцию. Не всегда, но часто. И конечно же, он очень рассчитывает на то, что эта его работа будет оценена адекватными людьми. А проблема в том, что адекватные, нормальные, культурные люди, то есть референтная группа Леонида Парфенова, телевизор, в общем-то, смотреть уже перестала. То есть по тем самым причинам, которые он изложил в своей речи, сейчас мало кто телевизор и смотрит.
Скажем, сделал Парфенов замечательную программу про Зворыкина, русского экспата, который в Америке стал одним из изобретателей телевидения. И, наверное, Леня рассчитывал, что после этого ему позвонят 50 человек и скажут: «Леня, молодец, изумительная программа». А вместо пятидесяти позвонили пятнадцать и сказали: «Какая это изумительная программа!» А где же остальные 35? А они эту программу не видели, просто потому, что телевизор вообще не смотрят. Соответственно, Лене Парфенову обидно за телевидение как таковое. Что он старается, что они — такие профессионалы, и умники, и телевизионные большие мастера, а весь этот бисер приходится метать перед свиньями, для которых программа Парфенова — просто какая-то затычка между тупой пропагандистской программой «Время» и очередным сериалом.
Так что Лене можно только посочувствовать. Он, к сожалению, кроме телевидения больше ничего делать по-хорошему не сможет. Вот был у него опыт с журналом «Русский Newsweek», который закончился не особо хорошо. Он — действительно абсолютно, стопроцентно, до мозга костей телевизионный человек. И он просто видит, что вся эта… что весь этот храм телевидения, жрецом которого он был последние несколько десятков лет,, заполнен быдлом. И, естественно, ему очень обидно.
— У вас есть несколько своих лейблов: «Зенит», Zakat, «Восход» и «Прибой». Какие проекты, выходящие на этих лейблах, вы считаете наиболее интересными?
— У меня на самом деле несколько лейблов, но я не сказал бы, что они совсем уж мои собственные. Все это делается мною в сотрудничестве с известным концерном «Союз», который занимается всяческими скучными техническими хлопотами по поводу выпуска пластинок, а я беру на себя то, что мне нравится, а именно заботы гуманитарные: репертуарные, пиарные, и прочая, и прочая…
Наиболее продуктивный из них — это Zakat, на котором выходит всевозможная лицензионная западная продукция. Я думаю, самое известное, что выходит на нем, — это различные релизы из каталога английского инди-лейбла Domino Records, а это, наверное, лейбл номер один в мире. И они, собственно, всем известны, и продаются хорошо, и так далее. Флагманские артисты тут, естественно, британский квартет Franz Ferdinand.
«Прибой» — это лейбл совсем маленький, он посвящен музыке серф, которую я очень люблю и которая для нашей страны очень экзотична. Музыка океанских серфингистов. Там выходили пластинки как иностранные, скажем, финнов «Лайка и космонавты», так и русские, например, сборник «Серфинг на снежной волне» — это сборник вообще всего русского серфа, большой такой двойной альбом. Также был сольный альбом группы «Вивисектор» и некоторые другие.
Далее — лейбл «Зенит». Это в основном архивные записи интересной российской музыки, как правило, не выходившие на CD в 80-е, 90-е годы. Здесь, наверное, самая массивная серия — это переиздание полного собрания звукосочинений группы «Центр» и Василия Шумова. Выпущено, я думаю, уже где-то порядка 14, может быть, 16 альбомов «Центра» разных лет. Но этим дело не ограничивается. Выходят еще некоторые группы, которые не слишком знамениты — то есть это не «Кино», не «ДДТ», не Nautilus Pompilius, но, на мой взгляд, очень важны и качественны.
Ну и наконец, лейбл «Восход» — это всевозможные актуальные записи наших музыкантов — как молодых, так и известных. Среди известных последний альбом группы «Мегаполис», который был признан лучшим альбомом истекшего сезона по версии премии «Степной волк». Это новая пластинка, опять же первая за несколько лет, московского «Вежливого Отказа». Это первый и, я боюсь, единственный релиз проекта «Рубль» Сергея Шнурова.
Но для меня не менее интересны те диски на «Восходе», которые записаны не слишком знаменитыми и молодыми артистами. Здесь, наверное, флагманская группа — это группа «Барто», у которых не так давно вышел уже третий, а если считать альбом ремиксов, то и четвертый альбом. «Барто» — это моя любимая на сегодняшний день московская, а может быть, и вообще русская группа. Я считаю, это важнейший музыкальный феномен настоящего времени. Помимо «Барто» мне очень нравится альбом группы из Екатеринбурга «4 позиции Бруно», который мы тоже выпустили в этом году.
Есть и некоторые другие проекты. Например, «Пахом», два альбома которого уже вышло — такой московский безумный альтернативный рэп. Опять же этот лейбл ориентируется в основном на музыку, которую принято называть андеграундом. И я очень рад, что у этих артистов, у которых, скорее всего, никогда не было бы денег на то, чтобы выпустить компакт-диск, он все-таки появляется. И, хотя коммерческого прока от этого нет вообще, всегда приятно держать в руках такую вещицу, приятно ее кому-то подарить с автографом и так далее. Собственно говоря, для того все эти диски и печатаются.
— В одном из интервью, как раз о лейблах, вы говорили, что на «Восходе» был ряд исполнителей, которых «Союз» отказался издавать в силу полной их нерентабельности.
— Да.
— Вы можете рассказать об этих товарищах?
— Это рабочий момент. Дело в том, что, поскольку финансовые риски за выпуск альбомов на моих лейблах несет действительно концерн «Союз», а не я, то с моей стороны было бы просто свинством говорить им: «Ребята, вот я хочу, чтобы вы это издали, а будет это продаваться или нет, вообще не ваше дело». Я вполне честный командный игрок в этом смысле. И если партнеры из «Союза» аргументированно убеждают меня в том, что выпуск того или иного альбома приведет к гарантированным финансовым потерям, естественно, я на этом не настаиваю.
Один альбом такого плана, который я могу упомянуть, хотя подобных было несколько, — это ленинградский электронный панк под названием «Дима Беслан». Это электронная музыка, в высшей степени мрачная, глумливая, с интересными сэмплами и вполне ощутимой социально-политической подоплекой. Мне нравится творчество этого человека, его зовут Артур, он живет в Питере. Но вот по нему, скажем, мы с «Союзом» к общему знаменателю не пришли, хотя я не исключаю того, что в будущем все-таки что-то с ним получится.
— Какова ваша оценка современного состояния отечественной музыки? В чем вы видите проблемы, и какие у них есть пути решения?
— Вы знаете что? Если говорить о музыке, то я считаю, что состояние ее вполне неплохое. К сожалению, очень многие считают нашей музыкой попсу, то есть то, что идет по каналам телевидения, по всяким радиостанциям типа «Русского радио» и аналогичным. Я это музыкой вообще не считаю. То есть это — некий убогий … аудиопродукт. Точно так же, как я не считаю кулинарией то, чем кормят людей во всяких тошниловках типа «Макдональдса», точно так же я не считаю музыкой то, что делается на всяких «Фабриках звезд», в продюсерских центрах и так далее. Эта музыка значительно ниже уровня моего радара, и я ее не знаю и знать не хочу.
Что касается музыки, которая мне интересна и которая мне нравится, то в последние годы, я считаю, у нас очень много всего интересного происходит. С одной стороны, оживились некоторые восьмидесятники, тот же Вася Шумов, о котором я уже говорил, и, Миша Борзыкин. И меня это очень радует. С другой стороны, появилось реальное новое поколение. И когда я говорю реальное, то имею в виду не только то, что это люди молодого возраста, но и то, что у них иное отношение к музыке, чем, скажем, у артистов восьмидесятых и девяностых годов.
Я уже говорил о группе «Барто», могу назвать Padla Bear Outfit из Петербурга, те же «4 позиции Бруно» из Екатеринбурга, «Краснознаменную дивизию имени моей бабушки» из Москвы. На самом деле их довольно много, этих людей. Скажем, я второй год участвую в жюри конкурса «Музыка твоего города», который компания «Мегафон» проводит в областных центрах середины России. Это такие города, как Рязань, Тула, Брянск, Владимир, Орел, Курск, Нижний Новгород. И надо сказать, меня просто поражает то, насколько много в этих областных центрах создается интересной, актуальной и свежей музыки. Я сейчас буду стараться вообще что-то делать с этими ребятами тоже, потому что это просто удивительно.
Так что я оцениваю состояние как очень даже оживленное и перспективное. Помогают в этом два фактора: в первую очередь, Интернет, который дает возможность людям, и общаться друг с другом, и выходить на слушателя без всякого радио и телевидения, которые сейчас прогрессивным музыкантам вообще задаром не нужны; и второе, что очень радует, это то, что всячески ветвится и развивается клубная система. То есть очень много клубов стало. Не только в Москве и в Питере, но и в тех же областных центрах фактически повсюду есть места, где если не каждый день, то, по крайней мере, несколько раз в неделю звучит живая музыка. Туда группы приезжают на гастроли — те же «Барто» сейчас отправились в тур практически по всей России. То есть это Урал, Сибирь, Поволжье, юг. Группа, которой никогда не было и даже быть не могло ни на радио, ни на телевидении. Тем не менее она имеет бешеный успех и устраивает по стране практически такие же гастроли, как Филипп Киркоров. Правда, может быть, в меньших залах.
— Занимаясь музыкальной журналистикой, вы искали, находили и открывали для своей аудитории интересных исполнителей. В нынешнем качестве ищете ли вы музыкантов для своих лейблов или они приходят сами? Почему, на ваш взгляд, поиск талантливого и качественного продукта и в музыкальном бизнесе, и в медийной сфере сходит на нет?
— Я считаю, что сейчас искать талантливых музыкантов намного проще, чем когда бы то ни было, опять же благодаря Интернету и клубной системе, которая выдает на-гора огромное количество живых концертов. То есть я выуживаю каких-то интересных артистов самыми разными способами. Некоторые мне сами присылают кассеты, другие звонят — приглашают на свои концерты, третьи обнаруживаются в процессе моего участия в каких-то конкурсах.
Так, кстати, я нашел группу «Барто» — это был такой интернет-конкурс большой, федерального уровня. Я впервые услышал их записи, и они мне очень понравились. То есть возможностей и для того, чтобы талантам самим о себе заявить, и для того, чтобы заинтересованные люди могли эти таланты обнаружить, очень много. И это огромное преимущество нашего времени перед тем, что было в 80-е – 90-е годы.
Немецкий мастер урбанистической фотографии из Дюссельдорфа Якоб Вагнер (Jakob Wagner) уверен, что знает, как сделать так, чтобы город выглядел живым, дышащим бытием. Путешествуя по мегаполисам, он запечатлел огни Нью-Йорка, Лондона, Амстердама, Валенсии, Кейптауна, не говоря уже о родном Дюссельдорфе. Большинство источников говорит о Якобе Вагнере как о фотографе-урбанисте, хотя в его коллекции есть не менее достойные снимки природы. Мистическая мрачная атмосфера, которую Якоб так умело ловит объективом, в сочетании со вспышками яркого холодного света будто делает природу лишь частью индустриального мира. Таков стиль фотографа.
Используя длительную экспозицию и Photoshop, он создал впечатляющие серии под названием Urban Zoom. Снимки различных городов по всему миру, включая Амстердам и Нью-Йорк, переносят зрителя в другое время и пространство.
Каким образом Якоб Вагнер добился такого эффекта? 25-летний фотограф открывает завесы своей тайны: «Я смешал разные экспозиции в одно изображение с большим динамическим диапазоном».
Голландский художник Берт Симонс (Bert Simons) вывел искусство складывания бумаги на новый уровень, создавая из нее гиперреалистичные бумажные 3D-скульптуры.
Первый шаг в процессе создания бумажной скульптуры — оцифровка модели. Вначале Берт вручную наносит множество точек на лице модели. Потом он с их помощью снимает показания и вводит все данные в компьютер, где реконструирует лицо, используя программу Blender. Специальная программа анализирует полученные сведения, строит трехмерную модель верхней части человека и переводит ее в двухмерный вариант. Затем художник выравнивает текстуру, распечатывает на принтере полученную плоскую модель и отрезает все лишнее ножницами. Наконец он склеивает эти невероятно сложные 3D-головоломки и превращает их в гиперреалистичные портреты.
Вы можете создать свой портрет! Щелкните правой кнопкой мыши на ссылку и сохраните файл PDF на ваш компьютер. Распечатайте 12 страниц на плотной бумаге и начинайте создание собственного Берта.
Музыкальный обозреватель Дмитрий Веснин — о том, что такое мэшапы, в чем прелесть «пиратской романтики» и почему музыка принадлежит народу
В истории каждого музыкального явления огромную роль играет момент, когда новоиспеченный жанр созревает до того, чтобы повсеместно заявить о себе. Как правило, это происходит при помощи единичной талантливо сделанной работы, заставляющей людей по всему миру интересоваться, критиковать, высказываться, принимать участие и начинать собственные проекты. В конце 1990-х с распространением персональных компьютеров у молодых музыкантов Европы и Америки появилось больше возможностей для сэмплирования, они смогли работать над композициями целиком, вычищая музыкальные дорожки, трансформируя и склеивая их в новые музыкальные формы. Так появились мэшапы, или бутлеги, как их называют в Европе. В большинстве случаев они представляют собой сочетание двух композиций — от одной берется музыкальная составляющая, а от другой — вокальная дорожка.
Стоит отметить, что мэшапы как таковые не были идеей принципиально новой — в 1956 году Билл Буханан (Bill Buchanan) и Дики Гудмэн (Dickie Goodman) выпустили композицию The Flying Saucer, а в 1970-х Фрэнк Заппа (Frank Zappa) ввел термин xenochrony, которым обозначал «перемещение» гитарного соло из одной композиции в другую. И все же расцвет мэшапов как части поп-культуры приходится на 2000-е, когда молодые люди в разных странах начали устраивать подпольные вечеринки, на которых игрались исключительно «склеенные» треки. Поощряя эту затею, независимые музыканты организовали выпуск инструментальных версий своих композиций, что только подогревало интерес и давало толчок для формирования новой музыкальной сцены. В 2001 году появляется первое профильное издание — журнал Get Your Bootleg On, названный по аналогии с популярной композицией Missy Elliott «Get Ur Freak On».
Явление, существовавшее только в подполье, ждало момента, чтобы явить себя миру. В 2004 году Брайан Джозеф Бертон выпустил запись, замешанную на «Белом альбоме» The Beatles и недавно вышедшей акапельной версии «Черного альбома» Jay-Z. Собранный на домашней студии The Grey Album не мог быть издан легально — он содержал отрывки композиций The Beatles, и EMI запретили альбом для распространения. Своими силами Danger Mouse отпечатал 3000 копий пластинки, разослав их друзьям и по музыкальным блогам. Когда правоохранители обратили внимание на ситуацию, в Интернете существовало более 170 сайтов, распространяющих альбом, и, по самым скромным оценкам, было скачано более 100 000 его копий. Позже Брайан Бертон прокомментировал ситуацию следующим образом: «Этого не должно было случиться… Я только отправил несколько треков, и теперь онлайн-магазины продают их, и люди повсеместно скачивают их», также он сказал: «Я не собирался нарушать авторские права. Я собирался сделать арт-проект».
Danger Mouse - What More Can I Say?
Сложно оценить истинные масштабы популярности «Серого альбома». Говорят, что если бы он продавался легально, то с легкостью вошел бы в топ-10 самых успешных альбомов 2004 года. Скандал с участием правообладателя помог распространению талантливой пластинки, и тысячи молодых людей приобщились к «пиратской романтике», начав играть мэшапы в местных клубах, ставя их на домашних вечеринках и хвастаясь ими друзьям. Этот момент принято считать расцветом мэшапа — именно тогда такие герои сцены, как 2ManyDJs, People Like Us, Shitmat и Girl Talk обрели открытую популярность. Поймав волну, продюсер и участник группы Linkin Park Майк Шинода (Mike Shinoda) выпустил сингл Numb/Encore, совмещающий тексты и музыку композиции Numb с вокальным треком Encore все с того же «Черного альбома» Jay-Z. В 2006 году Шинода получил Grammy за лучшую рэп/песенную коллаборацию. Во время вручения премии на сцену вышел сэр Пол МакКартни и поддержал вокалиста Linkin Park, исполнив во время припева Yesterday вместо оригинальной композиции Linkin Park.
Linkin Park vs. Jay-Z - Numb / Encore
После этого мэшапы получили общественное признание. В то время как Danger Mouse совершенно легально продюсирует альбомы проектов Gorillaz и Danger Doom, музыкальные блоги занимаются поиском новых героев жанра. Например, силами Stereogum и team9 выходит серия сборников Stereogum & team9 Present… MySplice, устанавливающая новые стандарты обращения с поп-музыкой. Видоизменяется и правила игры — становится хорошим тоном «склеивать» широко известные композиции с вещами, популярными только в узких кругах. Таким образом, они не только начинают массово заигрывать с авторскими правами, но и получают нешуточную популярность.
team9 - Albert and Katy Sitting in a Tree
Грег Майкл Гиллис (Gregg Michael Gillis) из Питтсбурга, что в штате Пенсильвания, нашел свое призвание в мэшап-вечеринках. Его визитная карточка — полное игнорирование музыкальных жанров и правила «одна композиция — музыка, другая — вокал». Он перемешивает сумасшедшие объемы музыки, выдавая отрывки почти из сотни композиций в час. Очевидцы его концертов говорят, что люди выходят уставшими, со слезами радости на глазах. Еще бы — зал взрывается овациями каждый раз, когда узнает популярный трек. Только представьте, что на его концертах это случается каждую минуту. Недавно Грег Гиллис выпустил свой пятый альбом под псевдонимом Girl Talk, снабдив его полным листом использованных сэмплов. В случае с альбомом All Day этот лист превышает 350 композиций, и существуют фанатские сайты, посвященные точному определению места расположения этих треков на альбоме. К примеру, в одном сете Girl Talk можно услышать композиции таких музыкантов, как A-Ha, Aphex Twin, Arcade Fire, Beastie Boys, Blondie, The Clash, Daft Punk, The Doors, Genesis, Janet Jackson, Beyonce, MGMT, Nirvana, Yeah Yeah Yeahs и очень-очень многих других.
Girl Talk - Make Me Wanna
Мэшапы все еще являются тяжелой конкурентной сценой и отличной площадкой для привлечения внимания к новым музыкантам. Героем 2010 года, без сомнений, стал нью-йоркский продюсер Макс Танноне (Max Tannone), выложивший для свободного доступа работу Mos Dub, сочетающую классические реггей-сэмплы и вокальные дорожки с различных альбомов хип-хоп исполнителя Mos Def. Работа, являющаяся образцом отличного музыкального вкуса, была встречена критиками намного лучше сольного творчества Mos Def. Вдохновленный успехом, Макс провел все лето над новой работой и в начале осени выпустил Dub Kweli, преобразующий творчество хип-хоп артиста Talib Kweli.
Mos Dub - History Town
Мэшап-сцена — отличный показатель того, как отмирает традиционная музыкальная культура, основанная на продажах компакт-дисков и авторских правах. Как сказал Мик Джаггер (The Rolling Stones) в интервью BBC, «в истории музыки имел место небольшой промежуток времени, с 1970-го по 1997-й, когда музыкантам платили. И им платили очень честно». Мэшапы становятся частью массовой культуры и держатся на двух китах — «пиратской романтике» и невероятной производительности талантливых людей, вовлеченных в эту игру. В наше время стало невозможным относиться к этому явлению как к студенческой забаве. Музыканты поощряют эту волну, выпуская альбомы инструментальных и акапельных композиций, правообладатели закрывают глаза на неофициальные ремиксы, на мэшап-вечеринки и гигабайты украденной музыки. Сегодня мэшапы — это культурное явление, которому удалось, пускай локально, но победить авторское право как таковое. На классический вопрос «Принадлежит ли написанная песня автору?» эти люди дают однозначный ответ: «Она принадлежит народу».
artread.ru/sites/default/files/girl_talk1.jpg?1...">
Шотландский городок Камбернолд недавно стал обладателем статуи красивой русалки, которая, кажется, охраняет вход в город.
Десятиметровая статуя выполнена полностью из металла и изображает красивую русалку с четырьмя руками (две ее руки вытянуты наружу, как будто для защиты города, а две другие держат хвост). Зовут это чудо Аррией, в честь матери римского императора Антонина Пия. Русалку придумал и создал английский скульптор Энди Скотт (Andy Scott).
Самое невероятное зрелище начинается с наступлением темноты, когда статуя загорается разноцветными огнями.
Расходы на создание статуи составили около 400 тысяч долларов, но местные власти надеются, что русалка станет талисманом города.
Энди Скотт — современный шотландский скульптор, известный своими масштабными произведениями в публичных местах. Среди его работ — Heavy Horse на автостраде Эдинбург–Глазго, Monkton Icarus в аэропорту Глазго Прествик, Thanksgiving Square Beacon в Белфасте и другие.
Знаменитый гитарист и музыкант Эрик Клэптон (Eric Clapton) выставит на аукцион, который пройдет в феврале в Нью-Йорке, около 150 единиц музыкальной техники, среди которой есть гитары, сообщает The Telegraph.
Вырученные средства пойдут на содержание реабилитационной клиники «Кроссроудс Центр» (Crossroads Centre) на Антигуа, основанной музыкантом в 1998 году для лечения от наркотической и алкогольной зависимости.
Жемчужина коллекции — лот гитар, с которыми он выходил на сцену в 2005 году во время тура Cream reunion. Всего на распродажу выставлено 70 гитар и 70 усилителей. Ожидается, что самый большой ажиотаж вызовет пара громкоговорителей фирмы Marshall, которые использовались в 1970-х годах во время выступлений музыканта с Derek And The Dominos.
Кроме того, в аукционе примут участие инструменты и усилители производства таких фирм, как Gibson, Fender, Marshall, Martin и Music Man. На февральском аукционе в Bonhams в Нью-Йорке также будут представлены гитары, пожертвованные такими музыкантами, как Джеф Бекк (Jeff Beck), Джей Джей Кэйл (JJ Cale) и Джо Бонамасса (Joe Bonamassa).
Клэптон уже не в первый раз выставляет свои гитары на торги — так он уже делал в 1999-м и 2004-м. В 2004 году гитара Клэптона под названием Fender Stratocaster стала самой дорогой когда-либо проданной гитарой — она была продана за 527 тысяч фунтов.
Итальянский исследователь Cильвано Винчети (Silvano Vinceti) дал старт новой полемике вокруг знаменитой картины Леонардо да Винчи «Мона Лиза», сообщает The Guardian. Он заявляет, что художник вписал крохотные буквы в зрачки изображенной дамы, и эти знаки могут наконец-то пролить свет на ее настоящее имя и происхождение.
Культуролог не стал касаться загадочной улыбки Моны Лизы, вместо этого он решил вглядеться в ее глаза, используя технологию высокого разрешения. «Инициалы LV, нарисованные черной краской на зелено-коричневом фоне, которые, конечно, невозможно разглядеть невооруженным глазом, находятся в ее правом зрачке. Но то, что расположено в левом зрачке, представляет гораздо больший интерес», — рассказывает Винчети, председатель Итальянского национального комитета по культурному наследию.
Исследователь утверждает, что это буквы B или S, или инициалы CE. По его мнению, это отличный шанс наконец-то узнать, кем в действительности была модель, позировавшая художнику эпохи Возрождения. Существует версия, что это Лиза Джерардини, жена флорентийского купца, но Винчети отвергает ее, так как считает, что Леонардо писал «Мону Лизу» в Милане. Свои окончательные выводы он обещает озвучить через месяц.
«На обороте картины стоят цифры 149, а четвертая цифра затерта. Я предполагаю, что это 1490 год — дата написания картины в Милане, когда он использовал в качестве модели кого-то из придворных дам Людовико Сфорца, герцога миланского», — заявляет Винчети. По мнению исследователя, да Винчи был помешан на символах и кодах.
Итальянский культуролог говорит, что на исследование его вдохновила работа французского историка культуры, вышедшая в 1960-х годах, в которой упоминалось о буквах в глазах Моны Лизы.
«Под правой аркой моста, находящегося на заднем плане, Леонардо нарисовал также 72, или L2 — это другая возможная подсказка, — добавляет Винчети. «Два художника-эксперта, с которыми мы консультировались, сказали, что все эти знаки, нарисованные при помощи крохотной кисти и увеличительного стекла, не могут быть ошибкой», — заключает исследователь.
«Люди в голом», дебютный роман филолога Андрея Аствацатурова, вызвал предсказуемое раздражение критиков и стал бестселлером 2009 года. Какая судьба ожидает новый романа писателя – «Скунскамеру» – разбиралась Татьяна Злыгостева
«Люди в голом», дебютный роман филолога Андрея Аствацатурова, вызвал предсказуемое раздражение критиков и приобрел неожиданную (прежде всего для самого автора) популярность у читателей. В 2009-м книга стала бестселлером, и вот в издательстве Ad Marginem уже вышел новый роман этого автора — «Скунскамера».
«Люди в голом» были восприняты литературным сообществом как произведение автобиографическое — жизненный путь питерского филолога-интеллигента от неприятного советского детства через не менее неприятные «лихие девяностые» к совсем уж неприятной сегодняшней реальности. Воспоминания и самоуничижительные рефлексии, приправленные острым соусом тонкой и толстой иронии по отношению к друзьям, знакомым, родственникам, коллегам и всем остальным людям, окружавшим и окружающим писателя Андрея Аствацатурова. Воспоминания обрывочные, скачущие от одного жизненного периода к другому. У самой книги в целом тоже не было никакой четко обозначенной сюжетной линии, идеи, центра. Критикам это не понравилось, читателям — очень понравилось. Копнуть глубже, вспомнить о том, что Андрей Аствацатуров — замечательный филолог, автор глубокой и нехарактерной для русского литературоведения книги «Феноменология текста. Игра и репрессия», кажется, не удосужился почти никто.
Боюсь, что «Скунскамеру» ждет похожая судьба. Формально роман о тех же героях, что и «Люди в голом». На сцене опять появляются бывшая жена Люся, лучший друг Миша Старостин, мама, папа и другие уже знакомые персонажи. Повествование снова локализовано в Ленинграде-Петербурге, и рассказчик ведет читателя протоптанными маршрутами от дома до школы, от университетской аудитории до шумного ночного клуба. Но книга — другая. И может быть, именно потому, что писалась на скорую руку, в спешке. «Люди в голом» все-таки гораздо более продуманы, четко выстроены, аналитичны. В своем первом романе автор надевает такую непроницаемую маску, настолько сильно отстраняется от местоимения, от которого ведется повествование, что мотив потерянности, одиночества и неуверенности в себе кажется недостоверным, немного показушным, а все внутренние механизмы текста оголены так сильно и перформативно, что кажется — роман не о людях в голом, а о текстах в голом. Но это, конечно же, не хорошо и не плохо, а просто характерно для данного романа и ни в коем случае не умаляет его достоинств. В «Скунскамере» автор хоть и не снимает маску, но словно бы проговаривается, теряет контроль над собственным текстом, уменьшает тем самым власть репрессивной функции авторского «я». Захватывает дыхание от неожиданных прозрений и смысловых глубин такой простой на первый взгляд прозы, в которой повествователь постоянно оговаривается: я — плохой писатель, мой текст не претендует на то, чтобы завоевать ваше внимание, он скучен, вам скучно его читать, мне — писать. Но конечно же, все это неправда. Скучать за чтением «Скунскамеры» вам точно не придется.
Голос взрослого человека, рефлексирующего по поводу достоинств собственного произведения, рассказывающего о событиях собственной же жизни, гораздо менее саркастичен, чем в предыдущей книге, хотя ирония и присутствует в тексте, но периодически (и совершенно внезапно) ироничное звучание обрывается, чтобы уступить место совсем иной мелодии: «Поднявшись на девятый этаж, я гляжу из окон своей камеры в безвольной ярости одиночества и вижу смешные формы: здания, деревья, фонари, машины, людей. Все торчит из земли, топорщится в утверждении. Как слова в плохо написанном тексте. Вот, мол, какие мы тут! Гляньте! Все тужится, вулканически, уродливо, вспучивается, выкручивается — почему именно тут? — выжав из-под себя жалкий, неуверенный, пытающийся утвердиться на поверхности даже не взвизг, а всписк. Ему бы, всему этому разлетевшемуся мусору, врасти обратно в землю, замереть. Так нет же. Пыль крутится с огромной быстротой, дрожит в воздухе, разлетается во все стороны. Под землей, в метро, — люди как лепестки на мокрой ветке. Они перемещаются вверх и вниз, чередуясь с лампами-столбиками, а из торгового павильона на площади выходят низкорослые некрасивые мужчины с роскошными букетами цветов».
А голос ребенка — здесь именно голос ребенка, но не взрослого, вспоминающего о себе, пяти-семи- или двенадцатилетнем. Ребенок боится, радуется, раздражается, чувствует себя беспомощным, не желает принимать навязанные взрослыми критерии оценки окружающего мира. Ребенок, в отличие от взрослого, уверен, что может решить самостоятельно, любить или не любить всенародно обожаемого олимпийского мишку, не менее обожаемый праздник Новый год, сказки на ночь, катание на лыжах, фильм про трех мушкетеров. Взрослый уверен в своем неотъемлемом праве на свободу уже не так сильно: «…существует только она — сцена допроса, приправленная дурно пахнущими идеалами и липким страхом», — говорит он. Он говорит, и мы понимаем, что все эти истории о детском неприятии тиранических императивов общества и взрослой растерянности перед ними же рассказывают нам о том, что природа любых человеческих сообществ, стад (от группы в детском саду до некоего подразумеваемого сообщества литераторов или литературных критиков) действительно дурно пахнет и репрессивна по своей природе. Автор романа отстаивает право на личный выбор хотя бы в отношении собственного текста, право на ненасилие над ним: «…зачем мне тянуть длинные сюжеты из мира, тянуть жилы из жизни, калечить ее и уродовать? Зачем вкладывать смысл в вещи и делать их однозначными? Собирать осколки, один за другим и склеивать их или засовывать их туда, где им совсем не место?.. Жизнь — это не стрела, не путь из пункта А в пункт Б. Жизнь в книге должна выглядеть как кисть винограда, таящая в себе безмолвие, вмещающее дикость древней музыки, чтобы можно было отрывать виноградинки и пробовать их. Одни будут спелыми, сочными. Другие — яростно-зелеными. Третьи — переспелыми и уже подгнившими. Четвертые — до того горькими, что их лучше уж сразу выплюнуть, чтобы не портить желудок. Но так, по крайней мере, вы услышите настоящую мелодию взрыва, а не тиканье часов».
Но, несомненно, за выход из системы (любой) всегда приходится платить, и платить очень дорого, настолько, что непонятно — соразмерна ли эта цена товару: «Если человека не получается исправить, его вовсе необязательно ненавидеть всем сердцем. Просто стань собой, стань чудовищно одиноким и тотчас же взамен получишь сладкую жуть. Ты увидишь, как жизнь расположится у твоих ног не ровным покрывалом травы, а блестящими, отчеканенными осколками. Такими красивыми и бессмысленными, что вслед за хитрожопым черным адвокатом твое сердце, давно растерявшее всех богов, вдруг воскликнет:
— Да, черт меня дери! Старик и впрямь знал свое дело!»
А мы, в свою очередь, можем констатировать тот факт, что современная русская литература стала больше на одного писателя, писателя, который играет с текстом не в чужие, а в свои собственные игры.
После шестилетнего перерыва француженка Жанна Лабрюн вернулась в большое кино, дабы продемонстрировать, что разница между психотерапией и проституцией всегда была минимальной, а спрос на тело стареющей Изабель Юппер по-прежнему высок
Изабель Юппер к проституции не привыкать. Только не подумайте ничего дурного — речь идет исключительно об ее богатом профессиональном опыте. Возможность примерить маску женщины, торгующей своим телом, представлялась ей уже дважды. В относительно свежей драме Оливье Даана «Жизнь обетованная» (2002) актриса предстала в образе побитой жизнью проститутки Сильвии, развлекающей мужчин на французском Лазурном берегу, а в годаровской ленте тридцатилетней давности «Спасай, кто может (жизнь)» она сыграла Изабеллу, умеющую удовлетворить мужчин с особыми запросами и на досуге обучающую секретам проституции родную сестру.
Тот факт, что знаменитая француженка вот-вот разменяет седьмой десяток, не испугал режиссера «Особых отношений» Жанну Лабрюн. Ведь именно под Юппер была написана роль не в меру утонченной call girl, имеющей, помимо прочих достоинств, высшее искусствоведческое образование. Почему вместо того, чтобы изучать ценные арт-объекты прошлого и мирно водить экскурсии по одному из французских музеев, Алис Бержерак отправилась на панель — остается за кадром. Однако совершенно очевидно, что на этом поприще она сделала отличную карьеру.
Особенно хорошо героине удается ладить с сексуальными извращенцами. Ради них она готова устроить настоящее театральное представление, обратившись к тщательно подготовленному арсеналу соответствующих атрибутов. Бигуди, вязальные спицы и пышная юбка в стиле 50-х — это для любителей примерных домохозяек. Кляп, наручники и плетки — для поклонников садомазохистских игр. А леденец, гольфы и плюшевый мишка — для почти безобидных педофилов, пытающихся разглядеть в стареющей проститутке непорочную школьницу.
Следует отдать должное актрисе: даже в образе юной нимфетки Юппер, не скрывающая своих морщин, выглядит на удивление гармонично. И все же мысль о том, что плюшевый зверь ей уже не к лицу, заставляет героиню задуматься о переквалификации и покончить с бесконечным маскарадом. И в этот момент, согласно законам жанра, в ее жизни появляется последний клиент — стеснительный, брошенный женой психоаналитик в исполнении бельгийского актера Боли Ланнерса. В постели элитной проститутки Алис он ищет, видимо, тех самых платных «особых отношений», которых давно не может дать собственным клиентам — они хоть и психи, но со своими проблемами, кажется, справляются лучше, нежели дипломированный специалист, едва не засыпающий от тоски на каждом сеансе.
Он — состоятельный джентльмен, потерявший смысл жизни. Она — обаятельная продажная леди, пытающаяся этот смысл нащупать заново. Подобная расстановка фигур на шахматной доске фильма вполне может ввести в заблуждение: уж не разворачивается ли перед нами очередная банальная вариация на тему голливудской «Красотки»? К счастью, 60-летняя Жанна Лабрюн еще не впала в маразм и не позабыла, что значит национальный самобытный кинематограф. Так что ее «Особые отношения» не так просты, как могут показаться. Картина о несчастной женщине, притворяющейся развязной путаной, и несчастном мужчине, притворяющемся врачевателем душ, и сама на деле оказывается одним сплошным притворством. Под видом легкой комедии, вызывающей, однако, не улыбку, а спазм в горле, талантливая притворщица Жанна Лабрюн решила сказать свое презрительное «фи» последователям Фрейда, которые считают, что душевную гармонию можно приобрести за наличные у специального профессионала, называемого психотерапевтом. Чтобы усилить это «фи», режиссер восклицает, что и проституция при таком раскладе — вполне достойная профессия. Устами одного из героев она называет Алис Бержерак «очень хорошим специалистом». В определенном смысле, конечно.
Главное послание госпожи Лабрюн о том, что проституция и психоанализ — две стороны практически одной медали, проникает в сознание уже на первых минутах фильма. Клиент приходит точно в назначенное время, чтобы соблюсти конфиденциальность, оплачивает час близости по прейскуранту, укладывается на кушетку или кровать и ждет, что к концу «приема» ему станет если не хорошо, то хотя бы гораздо лучше, чем было до. В сцене знакомства главных героев идея родства их профессий доводится до апогея. «Начнем с десяти сеансов», — предупреждает Алис нового клиента и сразу же, без малейшего колебания, переходит к обсуждению финансовой стороны вопроса: обязательная предоплата, четкие расценки за все виды услуг плюс надбавки за особые извращения.
Брешь между двумя профессиями становится все уже и уже. Как тут не вспомнить, что в Советской России психотерапия, наряду с генетикой и кибернетикой, входила в черный список «глупых наук» с довольно изящным названием — «Продажная девка империализма».
Актриса Кейт Бланшетт (Cate Blanchette), сыгравшая королеву эльфов Галадриэль в трилогии «Властелин колец», вернется к этой роли в «Хоббите» (The Hobbit), сообщает The Guardian. К съемкам фильма Питер Джексон (Peter Jackson) приступит в феврале 2011 года.
Бланшетт играла королеву эльфов, ласкового, но мощного лидера своего народа, в трилогии «Властелин Колец» в 2001–2003 годах. В книге Толкиена «Хоббит» Галадриэль не присутствует, но это не остановило Питера Джексона, и ее героиню ввели в сценарий. Для «Властелина колец» число женских ролей доукомплектовывалось. Учитывая, что почти все основные герои «Хоббита» — мужчины, авторскому коллективу пришлось проделать эту работу еще раз.
В «Хоббите», приквеле «Властелина колец», своих героев из трилогии, Гэндальфа и Горлума, вновь сыграют Йен Маккелен (Ian McKellen) и Энди Серкис (Andy Serkis).
Сильвестр МакКой (Sylvester McCoy) будет играть волшебника Радагаста Брауна, коллегу Гэндальфа Серого. Также было объявлено, что Кен Стотт (Ken Stott) будет играть гнома Балина, а шведский актер Микаэль Персбрандт (Mikael Persbrandt) возьмет на себя роль медведя-человека Беорна. Британский актер Райан Гейдж (Ryan Gage) будет играть хоббита Дрого Бэггинса, а новозеландские актеры Джед Брофи (Jed Brophy) и Уильям Кирхер (William Kircher) — гномов Нори и Бифура. Роль главного героя,Бильбо Бэггинса, исполнит англичанин Мартин Фримен (Martin Freeman).
Работа над «Хоббитом» началась еще в 2007 году, однако из-за многочисленных судебных разбирательств подготовка к съемкам сильно затянулась. В 2008 году в проект был приглашен Гильермо дель Торо (Guillermo del Toro), который доработал сценарий, разделил фильм на две части и решил делать его в формате 3D.
В мае 2010 года раздраженный простоями режиссер покинул «Хоббита», после чего Джексон объявил, что снимет картину сам, сохранив все изменения дель Торо. Выход первой части «Хоббита» заявлен на декабрь 2012 года.
Группа «БАРТО» презентует новый альбом, выпущенный на лейбле «Soyuz Music».
Острословы, нигилисты, ниспровергатели авторитетов, лауреаты многочисленных премий, ярчайший российский электропоп-состав поколения айподов и вертикали власти, группа «БАРТО» с неизменной вокалисткой Марией Любичевой у руля записали новый альбом с гордым названием «Ум, совесть и честь», каковое виной ситуации наверняка было бы сочтено пустой бравадой, а здесь непринужденно сходит за констатацию факта. Ведь это все и правда про группу: ум — потому что лишь от большого ума можно сочинить такое количество цепких, хлестких, точных песен на злобу дня и сыграть их в электропанк-ключе; совесть — потому что пороки окружающего мира эти треки фиксируют и выставляют на посмешище почище любой проповеди; честь — потому что со времен группы «Ленинград» никому не удавалось обращаться с русским матом так, чтобы на выходе не получалась пошлость и безвкусица.
Альбом включает себя 14 песен о сексе, политике и насилии. В записи альбома участвовали такие музыканты как Юрий Цалер («Мумий Тролль», дуэт «Прохор и Пузо», Алексей Вдовин («НедРа» и лидер группы «ПТВП» Леха Никонов. Ну и конечно, не обошлось без песни «Готов», за которую авторов уже вызывали на Петровку.
Мнение Артемия Троицкого об альбоме: «Лучшая запись на русском языке за последние годы».
В Новосибирске презентация альбома состоится 16 декабря в клубе «Лунапарк» (Красный проспект, 220/5) при участии дуэта «ПТИЦУ ЕМЪ» (Екатеринбург).
«Птицу Емъ» — это рэп-проект двух участников группы «4 Позиции Бруно», безумно смешной и в русских традициях: рэп тут именно тот веселый, уверенный и неприличный, что молодежь пятнадцатилетней давности переписывала друг другу на кассеты, а потом прятала от взрослых на полке за книжками. Читают уверено, на фоне звучит простенькая ритм-секция и семплы из «Кино» и «Сплин». ArtRead.ru уже писал об этом дуэте.
Денис Бояринов, музыкальный редактор OpenSpace.ru: «На мой взгляд, дуэт «Птицу ЕмЪ» — это один из наиболее оригинальных рэп-проектов, которые когда-либо появлялись в России. По оригинальности они стоят в одном ряду с Кровостоком, Кантейниром и 2H Company. И в этом ряду они мне наиболее симпатичны, поскольку в их песнях меньше литературщины чем у прочих, а больше настоящей глубинной жизненной правды. Плюс к этому, у них самые смешные тексты в русском рэпе, которые я когда-либо слышал. Именно поэтому я выдвинул их на премию Троицкого «Степной волк» в номинации «Слова»… «Птицу ЕмЪ» пишут и читают о куда более тонких материях — о чувственном мире пацана, который недавно открыл для себя, что у него вообще есть чувства».
Начало концерта в 19:00.
Билеты продаются по 300 рублей.
16/12/2010 - 19:00
16/12/2010 - 23:00
В галерее Lehmann Maupin в Нью-Йорке проходит выставка австрийского художника Эрвина Вурма (Erwin Wurm) под названием Gulp — эксцентричное видение современного общества.
Работы Вурма всегда предлагали зрителям новый взгляд на жизнь и отношение к повседневным предметам или ситуациям. Художник намеренно провоцирует воображение зрителей и в некотором роде переосмысливает всю концепцию скульптуры.
Используя мебель, одежду и статуи людей, Эрвин Вурм делает попытку выразить, как все, окружающее нас, может формировать или, наоборот, деформировать личность. Почти невольно зритель оказывается втянутым в этот сложный диалог, порожденный искусством Вурма.
Объясняя цель своего творчества, художник говорит: «Я хочу затронуть серьезные вопросы, но достаточно простым и доступным способом. Я хочу привлечь больше людей, нежели элитный круг инсайдеров. Моя работа — это полный портрет человека, его физические, духовные, психологические и политические стороны».
Режиссер Дэнни Бойл (Danny Boyle) рассказал о сиквеле своего знаменитого фильма 1996 года «На игле» (Trainspotting). Как сообщает The Guardian, в основу сценария ляжет роман Ирвина Уэлша (Irvine Welsh's) «Порно», продолжающий сюжет «На игле».
В оригинальном фильме с участием Юэна Макгрегора (Ewan McGregor), Джонни Ли Миллера (Jonny Lee Miller), Роберта Карлайла (Robert Carlyle) и Юэна Бремнера (Ewen Bremner) рассказана история четырех молодых наркоманов из Эдинбурга.
Бойл считает превосходной идеей вновь показать тех же персонажей в том же городе, но десять лет спустя, на пороге кризиса среднего возраста. Однако одним из основных препятствий на пути полного воссоединения актеров является ссора Макгрегора и Бойла из-за того, что режиссер предпочел ему Леонардо Ди Каприо в фильме «Пляж».
Дата начала съемок пока не называется. Как и два года назад, Бойл считает, что исполнителям нужно самим немного «дозреть» до требуемого состояния. Оскароносный режиссер сказал, что актеры не выглядят достаточно старыми, чтобы играть повзрослевших героев, несмотря на то что роман вышел в свет только лишь спустя десятилетие после «На игле».
Новый фильм — свободная экранизация книги Уэлша. «Хотя «Порно» и не столь безупречное в литературном отношении произведение, как «На игле», мы постараемся сделать все возможное, чтобы раскрыть его потенциал», — пояснил Бойл на сайте cinematical.com.
Уроженка Шотландии Сьюзан Филипс (Susan Philipsz) получила 25 тысяч фунтов за работу, которую нельзя увидеть, но можно услышать: впервые премия Тернера, одна из самых престижных наград в современном искусстве, присуждена звуковой инсталляции, сообщает The Telegraph.
Филипс записывает жалобные песни (плачи) XVI века в своем исполнении и проигрывает их в необычных местах — например, в супермаркетах или на мостах над рекой Клайд в Глазго, своем родном городе.
О победе артистки на церемонии, прошедшей в самом центре Лондона, в Галерее Тейт, объявила модный дизайнер Миучча Прада (Miuccia Prada). К слову, Филипс с самого начала была главным фаворитом, и букмекеры прочили ей победу с шансами 4 к 11.
Для конкурса артистка записала три версии песни Lowlands Away, которая рассказывает историю мужчины, утонувшего в море и вернувшегося к возлюбленной, чтобы поведать ей о своей смерти. Эти треки проигрываются в одной из пустых комнат галереи. Судьи отмечают, что работа вызывает как интеллектуальную, так и инстинктивную, чувственную отдачу и демонстрирует серию новых решений, касающихся родственной связи звука и визуальных образов.
Филипс конкурировала с артистами, придерживающимися более традиционных жанров — например, среди конкурсантов был Декстер Далвуд (Dexter Dalwood), представивший коллекцию рисунков политической направленности. Cреди претендентов на победу также были такие артисты, как Анжела де ла Крус (Angela de la Cruz) и Otolith Group. Каждый из них получит по пять тысяч фунтов за попадание в шорт-лист премии.
Премия Тернера, основанная в 1984 году, учреждена для британских деятелей искусства не старше 50 лет и призвана стимулировать публичные дискуссии вокруг направлений развития современного искусства в Соединенном Королевстве.
Инсталляция Exhale Pavilion — победитель престижного конкурса Art Basel Miami Beach / «Oceanfront» Creative Time. Она выполнена из отражающих свет и фосфоресцирующих канатов длиной в семь миль, зависших на высоте нескольких метров в различных формах.
Канаты установлены прямо на берегу Атлантического океана и открыты всем ветрам, дующим с него. Установка также включает в себя датчики, которые реагируют на любое дуновение ветра и посылают сигналы в компьютеризированную систему управления светом. Таким образом, по извивам света можно определить состояние погоды над океаном, силу и направление ветра. Датчики скорости ветра, размером поменьше, смонтированы на высоте человеческого роста и реагируют на движения посетителей.
Под инсталляцией Exhale Pavilion создана зона отдыха. Здесь расположено несколько рядов со стульями, множество подвешенных гамаков, танцпол с пультом для ди-джеев, смотровая башня, коктейль-бар и видеосалон.
Художники предусмотрели и будущее своего детища. После того как Exhale Pavilion прекратит свою работу, канаты будут переданы в некоммерческие организации для различных целей, а бетонные и металлические элементы отправятся в воду недалеко от берега Майами-Бич, где станут основой для коралловых рифов, практически вымерших несколько лет назад из-за морозов, невиданных для этих широт.
Фронтмен Radiohead Том Йорк (Thom Yorke) организовал массовый эксперимент в Брайтоне (Англия). Зрелище гигантского размера создано в рамках проекта 350 Earth, возглавляемого экологом Биллом МакКиббеном (Bill McKibben). Он призвал добровольцев со всего мира принять участие в формировании фигур, которые будут сфотографированы из космоса с помощью спутников. Акция приурочена к продлящейся до 10 декабря конференции ООН по изменению климата в Канкуне (Мексика) и призвана выразить общественное сознание по поводу проблемы глобального потепления, сообщает интернет-портал ArtInfo.
Проект Йорка для 350 Earth — это живой портрет короля Канута, в его создании задействовано две тысячи добровольцев. Этот английский король, согласно легенде, безуспешно пытался штурмовать океан, чтобы остановить его волны. Образ был задуман певцом совместно с художником Стэнли Донвудом (Stanley Donwood), автором обложек альбомов Radiohead.
«Обратите внимание, что мы будем создавать человеческие скульптуры, даже если будет идти дождь или буря, так как погода является центральным персонажем в перформансе», — цитата из веб-объявления о событии для потенциальных добровольцев.
Другие события на Earth 350 включали в себя перформанс, символизирующий наводнение в сухом русле реки в Санта-Фе (Нью-Мексико), в котором участвовала тысяча добровольцев. В лос-анджелесском Историческом государственном парке воссоздаван образ гигантского орла, а нью-йоркская художница Молли Дилворт (Molly Dilworth) на школьной крыше нарисовала картину, на которой изображено побережье Нью-Йорка и Нью-Джерси после повышения уровня моря на семь футов. Другие мероприятия планируются в Австралии, Бразилии, Индии, Южной Африке и даже на Мальдивах.
Историк Михаил Пискунов – о парадоксальной судьбе движения скинхедов, о том, кто придумал брить голову и носить куртку-бомбер, а также о том, что от «денди двадцатого века» до бритоголовых – один шаг
Скинхеды давно стали реальностью российских городов и темой для бурного обсуждения в отечественной прессе. Однако, поскольку это движение иммигрировало к нам с Запада, то риторика российских масс-медиа по понятным причинам полна ошибок, передергиваний и просто мифов. В особенный ступор журналистов почему-то вводит разделение скинхедов на красных и наци, друг друга ненавидящих и даже убивающих. Неудивительно, что коллективное бессознательное российского обывателя упорно видит неонациста в каждом бритоголовом человеке в куртке-бомбере и подтяжках. Но об этих российских особенностях как-нибудь в другой раз.
Скинхеды, как и панки, появились в Великобритании в конце 1960-х годов. Затяжной экономический кризис, с одной стороны, а с другой — английский вариант государства всеобщего благоденствия вызвали брожение среди молодежи и дали толчок к формированию различных массовых субкультур. В них можно проследить родимые пятна по крайней мере двух английских субкультур. Первая — моды, выходцы из мелкобуржуазных кругов британского общества, чьей основной чертой являлся своеобразный внешний вид, за которым они следили сверх меры. По большому счету их можно назвать «денди ХХ века». Наиболее радикальные моды в конце десятилетия стали родоначальниками скин-тусовки. Другими участниками движения оказались ямайские рудбои. Они походили на модов своим благообразным внешним видом, однако важной составляющей их идейного багажа были презрение к опасностям, агрессивность и стремление освободиться от общественных ограничений. Кстати, моду на бритую голову среди английской молодежи ввели именно рудбои. Ямайку, которая до 1962 года являлась колонией Великобритании, после обретения независимости захлестнули безработица и нищета (стандартная ситуация для любой бывшей колонии), и множество ямайцев переехали в бывшую метрополию, где влились в ряды английского рабочего класса, передав ему свои традиции и свою музыку — ска и рэгги.
Собственно, этот английский рабочий класс и породил субкультуру скинхедов. О том, что скинхеды — выходцы из рабочей среды, нам прямо говорит их униформа. Это сегодня Dr. Martens, подвернутые джинсы и подтяжки ассоциируются с атрибутикой субкультуры, изначально же это просто типичная одежда каких-нибудь докеров, рабочих-грузчиков портов. Дешевая, практичная и удобная. Собственно, первые скинхеды так себя и называли — working class kids, в противовес «детям буржуазии» — хиппи, модам и другим. До известной степени их можно сравнить с российскими люберами. Тем более если учесть, что контркультурный протест молодежи в Англии носил больше декоративный характер. Музыка, фенечки, длинные волосы — это, пожалуй, все. И никакой городской герильи, хипповских коммун, уличных беспорядков, «активного пацифизма». Такой вот «протест против буржуазного общества» лежа на диване –– отсюда и нелюбовь молодых рабочих к «маменькиным сынкам». Кроме того, стоит отметить интернациональный состав первых скинхедов. Кроме собственно коренных жителей Великобритании, среди участников было немало выходцев из колоний умирающей Империи: ямайцев, пакистанцев, отчасти африканцев. Поэтому, наверное, можно утверждать, что первоначально скинхеды выделялись по классовому, а не по национальному признаку. Или даже отчасти по классовому, поскольку, как почти у всякой субкультуры, у скинхедов имелась и имеется по сей день своя музыка — ска, затем стрит-панк или oi!, а также стереотипная форма одежды. Кстати, само название «скинхеды» — журналистский штамп. Какая-то пьянка переросла в массовую драку, в которой принимало участие множество представителей этой субкультуры — и журналист, описывавший произошедшее, обозвал участников бритоголовой толпой. Кличка прижилась сначала в дискурсе масс-медиа, а затем и как самоназвание. Хотя скинхеды «первой волны» практически не брили голову налысо, они носили стандартную короткую мужскую стрижку, популярную у большинства рабочих. Мода эта выработалась исключительно из утилитарных соображений: длинные волосы могут попасть в детали станков и привести к серьезным травмам, вплоть до скальпирования.
Здесь нужно отметить, что английский рабочий класс своими традициями довольно сильно отличается от рабочих классов остальных стран западной Европы. Хотя в Великобритании рабочее движение возникло раньше, чем где бы то ни было — еще в первой половине XIX века, но оно никогда так и не достигло тех высот политического и социального влияния, которое оказывали рабочие движения во Франции, Германии или Италии. Англосаксонская двухпартийная политическая система такова, что тот, кто в ней оказывается, попадает в мейнстрим и вынужден постоянно идти на компромиссы со своим оппонентом. А категорически несогласные просто не смогут пройти в парламент из-за мажоритарных избирательных систем (победители на округе получают все депутатские мандаты, даже если их оппоненты отстают всего на 1 % голосов). Именно поэтому в Сенате и Конгрессе США нет левой партии, а возникшая в 1900 году как партия английских рабочих профсоюзов Лейбористская партия (правильнее было бы переводить ее название как Партия Труда), ставшая реальной политической силой с середины 1920-х годов, была вынуждена постоянно идти на компромиссы с консерваторами ради получения мест в правительстве и, соответственно, постепенно теряла связь с рабочим движением. Показательно, что с 1931 года лидером партии не становился ни один выходец из рабочих кругов. Представить себе что-то подобное для европейских социал-демократов в первой половине ХХ века или коммунистов до крушения Советского Союза невозможно. Во Французской коммунистической партии, например, существовали официальные квоты, определяющие, сколько в руководстве должно быть лидеров рабочих профсоюзов «от станка», а сколько — представителей университетской интеллигенции. А пропорциональная избирательная система позволяла всем партиям не бояться быть задавленными во время выборов, тем более что за ними стояло многомиллионное рабочее движение, остро чувствовавшее, где находятся «их» кандидаты. Поэтому проявление классовой идентичности на континенте всегда шло через вступление или поддержку социал-демократических и коммунистических партий. И совсем иначе обстояло дело в Великобритании и Соединенных Штатах, где рабочее движение последние полвека оказалось предоставленным самому себе.
В общем, к 1969 году количество скинхедов превысило некий критический уровень, а субкультура достигла своего пика. «1969 год» стал мемом в среде скинхедов абсолютно всех категорий, некий золотой век, старое доброе время, к образу которого все (по крайней мере, лидеры движений в разных странах) то и дело обращаются. Время шло, движение переросло уровень молодежной тусовки, Англия же продолжала погружаться в хаос экономического кризиса 1970-х. Пришедший к власти в 1979 году консервативный кабинет во главе с Маргарет Тэтчер начал проводить жесткие неолиберальные реформы для уменьшения дефицита государственного бюджета, которые до известной степени можно сравнить с тем, что происходило в России в 1990-е. Целые отрасли промышленности исчезли из национальной экономики, а работающие в них люди оказались выброшенными на улицу без единого шанса найти достойную работу. Действительно, если в Англии из соображений бюджетной экономии уничтожалась угледобыча, то шахтеру ничего не оставалось, кроме как переехать в страну, где добыча угля еще велась, или осваивать другую специальность. Отменялись пенсии и социальные пособия. Люди все больше озлоблялись. Дети безработных, сами безработные, подростки из депрессивных регионов не видели никаких перспектив — они знали, что работы нет и не будет, не будет и денег. Происходила политизизация населения. Тогда-то в среде скинхедов и появились хитрые люди из Британского национального фронта (БНФ).
Британский национальный фронт — националистическая организация, основанная в 1967 году. В 1970-е они занимались исключительно политической борьбой на муниципальных и национальных выборах, но неизменно терпели поражения. После особенно неутешительного итога выборов 1979 года, когда поддержка избирателей не превысила 5 %, БНФ вступил в полосу расколов, которые привели к распаду организации. Но прежде чем умереть политически, некоторые активисты фронта попробовали сменить тактику. Под лозунгами неприязни к иммигрантам, которые, дескать, отбирают у коренных англичан работу, они ринулись в массы, в числе прочих их интересовали и скинхеды как наиболее активная часть рабочей молодежи. Как это происходило, замечательно показано в британском фильме о скинхедах «Это Англия» Шэйна Медоуза. Крупнейшим успехом БНФ оказалась «вербовка» Яна Стюарта — лидера oi!-группы Skrewdriver. Стюарт стал культовым персонажем в «правой среде», активно вовлекал в движение сотни людей, был одним из основателей поджанра стрит-панка Rock against communism (RAC). Он же был и первым лидером неонацистски настроенной организации Blood and Honor (название взято из девиза Гитлерюгенда), которая занималась продвижением групп, играющих музыку ультраправой тематики. Сейчас отделения этой промоутерской сети есть в каждой развитой стране мира. Ян Стюарт не являлся ни политиком, ни идеологом, но вот пропагандистом он был от Бога. Пожалуй, современный успех (его старт, во всяком случае) наци-скинов связан почти исключительно с его именем. Возникнув в Британии, скинхеды второй волны начали быстро распространяться по всему миру. Еще до конца 1980-х они имели сильные позиции в США и Германии, где местные неонацисты привели ксенофобское месиво в головах «новых скинхедов» в стройную идеологическую систему. До сих пор немецкие наци-скины остаются самыми политически грамотными по сравнению со своими соратниками из других стран. В 1990-х они появились в Восточной Европе (особенно в Чехии) и в России, где и здравствуют до сих пор, увеличиваясь в численности год от года.
Как ответ на такое «поправение» части скинхедов первой волны появились красные скинхеды. Это в Англии левые организации относительно слабы, но на континенте и даже в США у них хватает сторонников. При поддержке леворадикальных группировок из числа социалистов и анархистов оставшаяся часть скин-тусовки перешла либо на левые, либо на антифашистские позиции. Так возникли S.H.A.R.P.(Skinheads Against Racial Prejudices — скинхеды против расовых предрассудков) и R.A.S.H.(Red and Anarchist Skinheads — красные и анархисты-скинхеды). Оба движения появились в США в 1987-м и 1993 годах соответственно. Особенно активно они действуют в Германии, Италии, США и России. Стиль музыки, одежда — та же, что и у наци-скинов (и те и другие вышли из скинхедов первой волны 1970-х), но идеологическая позиция прямо противоположная. Кстати, как ответ на реалии постоянного уличного противостояния со своими собратьями по субкультуре или враждебными мигрантами в гардеробе скинхедов появляется куртка-бомбер, которой не было в моде у скинов первой волны. Ее предназначение сугубо утилитарное: чтобы в драке было не за что схватиться.
Многие высокопоставленные эксперты и аналитики видят в тех уличных войнах, которые ведут между собой разные группировки скинхедов, лишь субкультурные разборки молодежи, но нельзя не отметить, что сегодня субкультуры красных и наци-скинхедов — наиболее политически ангажированные и идеологизированные молодежные движения, постоянно декларирующие свои системы ценностей и активно привлекающие новых членов. По сути, перед нами боевой резерв левых и праворадикальных организаций. Единственная причина, по которой они еще не пришли в политику — отсутствие в развитых странах серьезных и не оппортунистически настроенных политических партий левого и праворадикального толка. Боевые организации партий есть, а самих партий нет — такой вот парадокс. Вопрос только в том, когда появятся «старшие товарищи», способные организовать и объединить разрозненные молодежные группировки. И в правой среде, во всяком случае, в России, процесс формирования этих руководителей уже активно идет. Что, в общем-то, является поводом задуматься не только высокопоставленным экспертам и руководителям, но и каждому гражданину.
Немецкие и английские ученые начали исследовательский проект, цель которого — подробное изучение средневековых критских фресок с изображениями ада и мучений грешников, сообщает сайт infox.ru. По мнению специалистов, это позволит узнать много новых фактов об отношениях различных христианских конфессий.
Карта острова Крит XVIII века
Ангелики Лимберопулу (Angeliki Lymberopoulou) из Открытого Университета (Великобритания) и Василики Цамакда (Vasiliki Tsamakda) из Университета Майнца (Германия) займутся оценкой и выявлением места критских изображений геенны огненной в более широком географическом и культурном контексте, чем это делалось когда-либо ранее. Как сообщает портал infox.ru, исследователи сравнят критские фрески с теми, которые были созданы в традициях православной культуры того же периода, а также с инославными образцами настенной живописи на Балканах, Кипре, в Каппадокии (современная территория Турции) и в Италии.
Как известно, с 1211-го по 1669 год Крит находился под управлением Венеции, и в этот период остров переживал настоящий культурный расцвет. Лучше всего до наших дней сохранились церкви, внутри которых находится более 750 фресок византийского и поствизантийского периодов. Большинство из них не были исследованы. Изображения преисподней, которые и станут основным объектом изучения, сохранились в 77 церквях.
По мнению специалистов, сцены адских мучений лучше всего отображают взаимоотношения между византийским Востоком и венецианским Западом в период владычества Венеции на острове. Например, в вечном огне в одних местах изображены горящие православные грешники, а в других — католические. Поэтому изучение этих иконографических сюжетов представляет особый интерес и для кросс-культурных исследований в целом, а также для понимания того, насколько одна культура влияла на другую.
Кроме того, проект позволяет изучить множество культурных аспектов в жизни средневекового Крита. Речь идет о религиозных верованиях, нравственных установках, социальном устройстве общества и наиболее распространенных незаконных действиях (например, о воровстве).
Эксперты собираются фотографировать фрески, изучать и каталогизировать их. Затем они опубликуют полученные данные и изображения в специальном справочнике. Результаты проекта будут доступны другим специалистам и, возможно, станут основой для будущих исследований о ключевых иконографических образах в историческом и социальном контексте.
Марина Монахова — о силе пиара, о том, как эксцентричный Теодор Курентзис делал бренд из Новосибирской оперы и что будет с самым крупным оперным театром страны, если подтвердятся слухи о переезде дирижера в Пермь
Пару недель назад интегрированные в Интернет ценители прекрасного содрогнулись: в твиттере Марата Гельмана со ссылкой на пермский информационный ресурс «КомпаньONline» появилась информация о том, что греческий маэстро, дирижер Теодор Курентзис покидает Новосибирск, чтобы стать художественным руководителем Пермской оперы. Не успели все уложить в головах новость, как на следующий день «РИА Новости» сообщило со ссылкой на самого Курентзиса, что подобных планов у дирижера нет. Что это было — фальсификация информации или ее несвоевременный слив, жизнь покажет, заодно расставив все точки над i. У нас же появился повод вспомнить проекты Курентзиса и подумать, насколько обеднеет культура города в случае его ухода.
Фото Филиппа Андруховича
Курентзис стал художественным руководителем Новосибирской оперы в 2004 году. Демонически прекрасный и совершенно ненормальный, этот длинноволосый эксцентрик быстро превратился в объект горячего поклонения. Первые его программы были ошеломительны и воспринимались как настоящее откровение. Стоит отдать должное команде его продюсеров: имя, известное в Москве и до назначения в Новосибирске, постепенно набирало все больший вес, обрастало мифами, в столицах его произносили со все большей патетикой и придыханием, личностью маэстро заинтересовался масскульт — его харизматичная персона стала появляться на обложках глянцевых журналов, в том числе в виде, для академического дирижера довольно неожиданном. В общем, пришло признание, а вместе с тем и мода на этого неистового новатора Курентзиса. Дальше — совместные с Дмитрием Черняковым постановки в Новосибирске, выступления в Париже (дебют в качестве дирижера-постановщика в работе над «Доном Карлосом» в Парижской национальной опере), множество концертных исполнений опер с участием мировых звезд как в Новосибирске, так и в Москве, работа с Черняковым уже в Большом театре («Воццек» и «Дон Жуан» и должность постоянного приглашенного дирижера ГАБТа.
Было громко и интересно. И за время художественного руководства Курентзиса культурный бренд «Новосибирск», безусловно, усилил свои позиции. Но у всех событий, есть, конечно, и вторая сторона, непарадная и непомпезная.
Фото Алексея Витвицкого
Имя Новосибирской оперы звучало все это время: здесь ставит «Аиду» и «Макбета» Черняков, здесь поет Симона Кермес, здесь Курентзис со своим оркестром записывает «Дидону и Энея», устраивает опен-эйры. Но ровно за это же время Новосибирская опера значительно сдала свои позиции, если не перестала существовать вообще — и парадокса в этом нет никакого. Могучий талант Курентзиса попал в невероятно комфортные условия. В его распоряжении оказался уникальный, невероятный по своему потенциалу ресурс — крупнейший театр в стране. И, наверное, никто не удивится, что дирижер не стал работать на театр, а заставил театр работать на себя.
Можно было бы и не задаваться вопросом, кто кому чего должен, если бы Курентзис не являлся официально не только главным дирижером, но и музыкальным руководителем Новосибирской оперы, то есть человеком, отвечающим за ее развитие и обновление репертуара.
Называя вещи своими именами, снаружи стало очевидно далеко не сразу, что худрук своими обязанностями не занимается: было золотое время, когда театр выпускал за сезон до четырех оперных премьер хорошего уровня. Но в один не лучший для театра момент, в 2008 году, его директор Борис Мездрич был направлен в Ярославль, и творческое движение в оперной области постепенно сошло на нет. После ухода Мездрича на сцене театра состоялась одна по-настоящему громкая премьера — копродукция с Opera Bastille, «Макбет» в постановке Дмитрия Чернякова. Правда, самим фактом этого проекта Новосибирск обязан тому же Мездричу, именно он налаживал связи и достигал договоренностей с французской стороной.
Фото Филиппа Андруховича
После «Макбета» в театре — тишина. Происходят время от времени постановки, но Теодор не имеет к ним отношения, да и по своей значимости они рядом не стоят с теми проектами, что когда-то сделали имя и Курентзису, и театру в его новом качестве. Что до помпезных золотомасочных или близких к этому статусу спектаклей, осуществленных под музыкальным руководством маэстро, здесь все тоже неоднозначно, точнее все до неловкости очевидно. Ни один из этих ярких спектаклей не остался в репертуаре театра — ни «Аида», ни «Макбет», ни «Свадьба Фигаро», ни «Леди Макбет Мценского уезда». Вряд ли какой-то из них был показан больше десяти раз. Создав шум вокруг театра и Теодора, получив «Маски», они сделали свое дело и канули в лету, оставив новосибирскую публику наедине с десятилетиями идущими «Евгениями Онегиными», «Травиатами», «Русалками» и другими пыльными раритетами.
И здесь стоит вновь задать вопрос: что потеряет Новосибирск, если слухи подтвердятся и Теодор покинет город? Новосибирск потеряет две вещи. Первая — пиар. Впрочем, о том, какие необычные люди живут на заснеженных сибирских просторах и как завороженно они готовы слушать то, что лоснящаяся от роскоши Москва не способна понять и оценить, за эти годы Теодор рассказал достаточно, вряд ли можно что-то добавить. Вторая потеря — проекты с участием звезд мирового уровня. Вот этого по-настоящему жаль. Без него шансы в Новосибирске услышать, например, Симону Кермес или Дебору Йорк устремляются к нулю.
Фото: teodorcurrentzis.com
В возможном переезде Курентзиса в Пермь нет ничего странного. Регион в своем развитии и позиционировании сделал ставку на культуру, и наверняка для работы там будут созданы все условия. Кроме кипения культурной жизни, которое в Перми обеспечивается значительными финансовыми вливаниями, по сравнению с Новосибирском у этого города есть для Курентзиса очень ощутимый плюс: он находится значительно ближе к Москве, творческие связи с которой дирижер поддерживал всегда. В последнее время, с назначением на пост главного приглашенного дирижера Большого театра, греческий гений и российская столица оказались связаны еще теснее.
Делать прогнозы, уедет Курентзис в Пермь или не уедет, — дело неблагодарное, но занятно, что все условия, которые, согласно информации пермского ресурса «КомпаньONline», будут созданы для нового руководителя театра, до боли напоминают ситуацию, которую сам Теодор сконструировал для себя в Новосибирске. В частности, речь шла о собственном оркестре (аналог новосибирской Musica Aeterna) и, со ссылкой на мнение специалистов, постепенном переводе Пермского театра оперы и балета на систему stagione (спектакль идет ежевечерне, пока на него раскупаются билеты, а затем исчезает из репертуара — по сути то, что происходило в Новосибирске).
Фото Леонида Парунова
Титанический «Сибирский колизей» давно покоится на главной площади Новосибирска лишенной жизни холодной махиной. Праздники, когда Теодор прилетает в Новосибирск, случаются все реже и уже давно ничего не меняют в судьбе оперы. Впрочем, сможет ли наш неистовый современник выжать из этого театра что-то еще или, презрев воспетые им публику и город, отправится туда, где обещаны новые возможности, покажет время.
Детская литература – это многогранное явление, когда существуют не только книги, но и выпускаются массовые детские газеты и журналы, работает государственное издательство, заинтересованное не в прибылях, а в новых авторах...
Детская литература – это многогранное явление, когда существуют не только книги, но и выпускаются массовые детские газеты и журналы, работает государственное издательство, заинтересованное не в прибылях, а в новых авторах, авторы эти общаются между собой, живут в атмосфере творческих контактов, ощущают себя членами большого писательского сообщества
Владислав Крапивин в интервью газете «Взгляд»